О травме простым языком. Выживающая часть психики. Часть 1

В прошлый раз мы говорили о части психики, которая хранит в себе переживания о травме. В этот раз мы поговорим о частях, призванных защищать нас от вторжения травматических переживаний – о выживающих частях. Условно их можно разделить на две категории: (а) защиты, направленные внутрь психики и (б) стратегии, с помощью которых мы защищаем себя во внешнем мире.

Сегодня речь пойдет о первой категории. Если мы говорим про защиты, направленные внутрь, то у нас существует целая встроенная система предохранителей, которые защищают психику от перегрева. Так как мы говорим о травматических переживаниях, то есть по определению слишком интенсивных, чтобы мы могли с ними соприкоснуться, то и защищаться от них надо чем-то не менее мощным. И такие защиты у нас есть. Они называются первичные или «примитивные». Их отличительная особенность – они не очень церемонятся с нашим опытом, и просто отсекают все лишнее, что может слишком сильно на нас повлиять.

Самая первая из них в контексте психотравмы — это диссоциация. Диссоциация — это рассоединение переживания на элементы, то есть вместо целостного многогранного восприятия и переживания оно разделяется на элементы: осознавания отдельно, ощущения отдельно, чувства отдельно. В практике психолога это частый случай, когда клиент, рассказывая о каком-то опыте, говорит: «Я помню само событие, но, когда я о нем думаю, я ничего не чувствую и не ощущаю». Если представить работу диссоциации, то это похоже, как если бы мы взяли ножницы и разрезали полотно целостного переживания на части. У такого разделения есть свой смысл – нет необходимости встречаться со всем переживанием целиком, у нас есть доступ только к тому фрагменту, который не вызывает сильных переживаний.

Другая часто встречающаяся защита — это отрицание. Отрицание - бессознательный отказ признавать реальность травмирующего события и его последствий чтобы избежать боли, тревоги или чувства беспомощности. Психика организовывает восприятие так, как будто никакого события или его последствий и не было. Человек ведет себя так, будто травмы и не было, игнорирует факты, избегает разговоров на эту тему, или убеждает себя, что «все в порядке» и никакого последствия произошедшее на нем не оставило. Часто взрослые люди, пережившие насилие в детстве, отрицают значимость этого опыта. Например, клиенты могут говорить «ну и что что меня в детстве били, я жил в деревне, там это было нормальным. Наоборот, я стал только сильнее». При этом проблема, которая может привести его к психологу – конфликты с собственными детьми и насилие в отношениях с ними.  Механизм защиты здесь именно такой – это слишком болезненно и трудно, поэтому лучше ничего не помнить, как будто этого и не было.

Еще одна частая при психотравме защита – расщепление опыта, идеализация и обесценивание. Например, это может быть обесценивание своих переживаний: «подумаешь, меня отдали в школу-интернат, и забирали только на выходные, мои родители много работали и это был единственный выход для них, я это понимаю, так что все нормально», и идеализация обстоятельств: «зато меня любили, мне покупали все самое лучшее, в общем - у меня было счастливое детство». То, что мы обесцениваем, становится как-бы не важным и не имеющим значения, и тогда появляется возможность этот опыт игнорировать.

Далее один из самых распространенных механизмов при психотравме – это идентификация с агрессором. Самый известный пример такой идентификации –«стокгольмский синдром». Собственная травмированная часть отщепляется, человек идентифицирует себя с агрессором и начинает сам на себя нападать. Это может звучать как «ну что я за тряпка, опять у меня эти сопли, опять эти бесполезные чувства, сколько можно мусолить всю эту ерунду». Динамика жертва-агрессор очень распространена, имеет множество форм, и достойна подробного обсуждения в одной из следующих заметок. 

Также очень частая защита при ранней травматизации – это соматизация, когда переживание сразу уходит в тело, не доходя до уровня чувств или сознания. Например, это может проявляться через регулярные мигрени, частые простуды, кожные и кишечные расстройства, апатию, бессонницу и т.д.

Можно сказать, что у нас существует целая система встроенных защит, которая заботится о том, что если у человека нет возможность пережить какие-то событие целиком во всей его полноте, то это переживание разделяется и утилизируется альтернативными способами. Важно сказать, что эти защиты срабатывают автоматически, в бессознательном режиме, и самому человеку ничего не нужно для этого делать. Как краткосрочное решение проблемы – это спасение, но в долгосрочном периоде появляются проблемы. Психика теряет гибкость, она вынуждена чем дальше, тем еще побольше раскалываться и защищаться от реальности. К счастью, кроме бессознательных выживающих стратегий у нас есть также здоровая часть, которая способна видеть и проблему, и последствия, и которая заботится о восстановлении целостности. Часто именно здоровая часть и приводит нас в терапию. Встречаясь с травмой, об этом важно помнить – что помимо травмированных частей и выживающих стратегий у нас есть также здоровая часть, заинтересованная восстановлении контакта с собой, способная признавать проблемы и искать помощи.

Елена Бочкова,

преподаватель  Института

психологического консультирования

психодинамически ориентированный психолог,

травматерапевт